Щоденник

Мам, ты о чём? Какие к чёрту слёзы? Глаза слёзятся от того, что на ветру. Нет, мам. Я не курю, не пью, не принимаю дозы. Я предлагаю себе новую игру: Давай, не с понедельника, а, скажем, с пятницы Дышать по-новой, жить, но только для себя. Не для кого-то и теперь хоть нравится, не нравится Легко не будет. Будет с кровью. Так всегда... Всевышний не придумал кнопку "форматировать" "Новопассит" закончился в аптеке за углом. А мне одной из этого дерьма не вынырнуть Одной сценарий не придумать на потом. Уходят по-английски, те кто был мне дорог Бросают всё святое в мясорубку. В мои семнадцать лет, мне точно уже сорок, Если судить по всем в душе зарубкам. Да чёрт с ними, главное - не париться. Я по краям хожу, ведь я люблю края. Давай, не с понедельника, а, скажем, с пятницы В огромном городе я начинаю всё с нуля.

моя беда в том, что я не умею ждать и сильно скучать начинаю еще на старте. во мне ежедневно лампочки будут перегорать, одна за одной. но я знаю, в прохладном марте я буду учиться не замерзать внутри, не хмуриться, не сутулиться, не сдаваться. и все это будет, ты только в глаза мои не смотри. я долго растила свой непробиваемый панцирь. так легче - не думать, не рассуждать о тепле, забыть обо всем, притвориться спящей. ты знаешь, по жизни я верила только тебе, но ты, как и все, оказался не настоящим. а жизнь ведь сплошная таблица. добавишь, поделишь, отнимется кто-то сам. счастье может и существует, но часто меняет лица или просто мне не по зубам. там, где раньше внутри меня открывались двери – сейчас заколочено на убой. не могу подытожить, какие тебя_потери повлекли за собою системный сбой. затянусь февралем и немного спокойней, и немного теплей, от того, что зима календарная /пусть хоть так/ но уходит. совсем мало осталось. совсем. скоро март

Не отрекаются любя. Ведь жизнь кончается не завтра. Я перестану ждать тебя, а ты придешь совсем внезапно. А ты придешь, когда темно, когда в стекло ударит вьюга, когда припомнишь, как давно не согревали мы друг друга. И так захочешь теплоты, не полюбившейся когда-то, что переждать не сможешь ты трех человек у автомата. И будет, как назло, ползти трамвай, метро, не знаю что там. И вьюга заметет пути на дальних подступах к воротам... А в доме будет грусть и тишь, хрип счетчика и шорох книжки, когда ты в двери постучишь, взбежав наверх без передышки. За это можно все отдать, и до того я в это верю, что трудно мне тебя не ждать, весь день не отходя от двери. Вероника Тушнова. Не отрекаются любя... Сборник стихотворений. Поэтическая Россия. Москва: Русская книга, 1997.

По моему мнению, любому человеку необходимо знать, что где-то кому-то он нужен, независимо от стати и возраста... Что можно в любой момент взять телефон, набрать до боли знакомый номер, услышать радостное, ненаигранное "Привет" и понять, что вот оно счастье, и почувствовать внутри, как быстро-быстро начинает колотить сердце.. Спросить чем занимаешься, и понять, что когда ты звонишь этот человек откладывает все свои дела и готов болтать с тобой, долго и беззаботно... С такими людьми время останавливается, когда вы сидите на кухне за чашкой кофе/чая/мартини/водки с очередным задушевным разговором и продолжает свой быстрый бег где-то там за окном, с вечно спешащими куда-то, по своим делам, людьми... И у меня есть такие люди, и я их очень люблю... их совсем не много, двое-трое, но они есть и я есть у них, и вместе мы сила и справимся с любыми проблемами... Я их искала долго, присматривалась, прислушивалась, наблюдала. Они проверены временем и проблемами. И я благодарна Богу, что ...

я давно хотела тебе написать. но на самом деле, мне нечего рассказать. все вокруг о весне, и у вас, должно быть тепло. только в этом городе холодно и темно. с неба сыплет снег, превращаясь под вечер в дождь. я всё кутаюсь в одеяло, но пальцы ломает дрожь. и рассветы с закатами не предвещают тепла. и квартира пуста без него, и совсем как тюрьма. я стараюсь терпеть, начинаю много читать. уметь отвлекаться на что-то - это ведь благодать. только руки всё просятся прочь от мольберта и книг, и исписан блокнот, но закончить бы хоть один стих. я то в холод, то в жар, словно грипп меня валит с ног. и я чувствую время летит, как сквозь пальцы песок. но ночами легко - облачаясь в свободный халат, закрываю глаза и во снах начинаю летать. там свосем не как здесь - там солнечно и тепло. все проблемы и беды во снах совсем далеко. но я мало сплю, и на утро опять всё никак. и пустует кровать, в голове и в квартире бардак. надоело плакать и чего-то просить у небес. я не верю ни в бога, ни в силу р...

вот и май пролетел в никуда. я опять убедилась, что слёзы - всего лишь вода. что ты плачь, что не плачь, что кричи или не кричи - не растопишь ни льды, ни воск погасшей свечи. я не радуюсь солнцу. солнце - небес пожар. я болею ангиной, меня убивает жар. и без дня две недели таблетки - мой рацион. я готова уже умереть, но спасает он. он заботится нежно, как престарелый отец, в нём всё больше любви с каждым днём, и готов под венец повести меня непостоянную и не нашедшую смысл, не умеющую ни гладить, ни варить рис. не умеющую ни ждать, ни прощенья просить. он готов мне себя отдать и всю жизнь прожить с такой совершенно и абсолютно неправильной мной. на заре я рисую картины - пачкаю краской холсты, и всё так хорошо, но стены квартиры хранят не-уют пустоты. меня гложет чувство вины за то, что молчу. я совсем ничего, совсем ничего не хочу! это может болезнь, а может быть это я просто стала такой за двадцать четыре дня. обнимаю, скучаю, целую тебя любя. обещаю, поправлюсь. обещаю, найду себя...

Да что у меня, нормально все, так, условно. Болею уже, наверно, недели две. Мы вроде и говорим с тобой, а дословно Известно все, как эпиграф к пустой главе. Не видимся совершенно, а чувство, словно Ношу тебя, как заложника, в голове. Пора, мое солнце, слишком уж много разниц Растрескалось – и Бог ведает, почему. И новое время ломится в дом и дразнит И хочет начаться, тычется носом в тьму. Как будто к тебе приходит нежданный праздник, А ты разучилась радоваться ему. Пора, мое солнце, глупо теперь прощаться, Когда уже все сказали, и только стон. Сто лет с тобой не могли никак натрещаться, И голос чужой гудел как далекий фон, И вот наконец нам некуда возвращаться, И можно спокойно выключить телефон. И что-то внутри так тянется неприятно – Страховочная веревка или плацента, И резать уже бы, рвать бы – давай-ка, ладно, Наелись сцен-то, А дорого? – Мне бесплатно, Тебе три цента. Пора, мое солнце, - вон уже дует губки Подружка твоя и пялится за окно. Как нищие вс...

Усталая серость разлита по свежим холстам. Я верила в солнце, гулявшее по небу гордо, Но город пронизан дыханьем сурового норда, И, кажется, осень крадется за мной по пятам. Я знаю, что будет - сценарий твержу наизусть. Я помню эмоции всех своих прожитых жизней. Я лишь узнаю их - по импульсам. Безукоризнен Порядок в архивах моих состояний и чувств. Я знала, что будет, когда я тебя отыщу. Как знала и то, когда именно это случится. И мир рассмеется и бликами будет лучиться, И ты будешь дерзок, и я тебе это прощу, И ты будешь грезить не мной и любить не меня И, вряд ли нарочно, но будешь со мной бессердечен, И что наш мирок будет хрупок и недолговечен, Как жаркое пламя волшебного летнего дня. Я знала, что это закончится серой тоской. Да, даже печаль я задолго себе предсказала. Тебя не терзала - сама же себя наказала. Исчезла. Ушла. Обрела долгожданный покой. Кассандра-провидица властвует сердцем моим. Не знаю, каких еще слез я себе напророчу. Но ты был мне подлинно д...

Сколько их сидит у тебя в подрёберье, бриллиантов, вынутых из руды, сколько лет ты пишешь о них подробные, нескончаемые труды, да, о каждом песенку, декларацию, книгу, мраморную скрижаль – пока свет очей не пришлет дурацкую смску «Мне очень жаль». Пока в ночь не выйдешь, зубами клацая, ни одной машины в такой глуши. Там уже их целая резервация, этих мальчиков без души. Детка-детка, ты состоишь из лампочек, просто лампочек в сотню ватт. Ты обычный маленький робот-плакальщик, и никто здесь не виноват. Символы латинские, буквы русские, глазки светятся лучево, а о личном счастье в твоей инструкции не написано ничего. Счастье, детка – это другие тетеньки, волчья хватка, стальная нить. Сиди тихо, кушай антибиотики и пожалуйста, хватит ныть. Черт тебя несет к дуракам напыщенным, этот был циничен, тот вечно пьян, только ты пропорота каждым прищуром, словно мученик Себастьян. Поправляйся, детка, иди с любыми мсти, божьи шуточки матеря; из твоей отчаянной нелюбимости можно строить концлагеря. Мо...

Мое сердце тоже – горит, как во тьме лучина. Любознательно и наивно, как у овцы. Не то чтоб меня снедала тоска-кручина, Но, вероятно, тоже небеспричинно Обо мне не плачут мои вдовцы. Их всех, для которых я танцевала пташкой, - Легко перечесть по пальцам одной руки; Не то чтоб теперь я стала больной и тяжкой, Скорее – обычной серой пятиэтажкой, В которой живут усталые старики. Объект; никакого сходства с Кароль Буке, Летицией Кастой или одетой махой. Ни радуги в волосах, ни серьги в пупке. И если ты вдруг и впрямь соберешься нахуй, - То мы там столкнемся в первом же кабаке.

Хвалю тебя, говорит, родная, за быстрый ум и веселый нрав. За то, что ни разу не помянула, где был неправ. За то, что все люди груз, а ты антиграв. Что Бог живет в тебе, и пускай пребывает здрав. Хвалю, говорит, что не прибегаешь к бабьему шантажу, За то, что поддержишь все, что ни предложу, Что вся словно по заказу, по чертежу, И даже сейчас не ревешь белугой, что ухожу. К такой, знаешь, тете, всё лохмы белые по плечам. К ее, стало быть, пельменям да куличам. Ворчит, ага, придирается к мелочам, Ну хоть не кропает стишки дурацкие по ночам. Я, говорит, устал до тебя расти из последних жил. Ты чемодан с деньгами – и страшно рад, и не заслужил. Вроде твое, а все хочешь зарыть, закутать, запрятать в мох. Такое бывает счастье, что знай ищи, где же тут подвох. А то ведь ушла бы первой, а я б не выдержал, если так. Уж лучше ты будешь светлый образ, а я мудак. Таких же ведь нету, твой механизм мне непостижим. А пока, говорит, еще по одной покурим И так тихонечко полежим...

Если бы я тебя любила, я была бы самой счастливой, ведь у меня есть ты. Я бы заботилась о тебе… И если бы ты устал, я бы сделала все, чтобы тебе стало хорошо и спокойно… Легко-легко. И, честное слово, я ничего бы не требовала взамен. Правда… Потому что настоящая любовь, она должна быть бескорыстной. Если бы я тебя любила, я бы стала самой ласковой и самой нежной… Я дарила бы тебе столько тепла, я согрела бы тебя и сберегла, и никакие несчастья не посмели бы нам помешать… Я бы тебе сына родила, или дочь, а лучше мальчика и девочку и, может быть, да, мальчика и девочку, или больше — это не важно. Важно, чтобы наши дети были рождены в любви. Ведь дети должны рождаться в любви. Только так, потому что любовь — это…